Неточные совпадения
— Слушайте, — пробормотал я совершенно неудержимо, но дружески и ужасно любя его, — слушайте: когда Джемс Ротшильд, покойник, парижский, вот что тысячу семьсот миллионов франков оставил (он кивнул головой), еще в молодости, когда случайно
узнал, за несколько часов раньше всех, об убийстве
герцога Беррийского, то тотчас поскорее дал
знать кому следует и одной только этой штукой, в один миг, нажил несколько миллионов, — вот как люди делают!
Знает ли он, что этот волос, который прилип у него на языке, принадлежит девице Круазетт и составляет часть локона, подаренного ею на память
герцогу Омальскому?
Да, помню,
знаю…
Так дай воды. Проклятое житье!
Нет, решено — пойду искать управы
У
герцога: пускай отца заставят
Меня держать как сына, не как мышь,
Рожденную в подполье.
— Ну, так вот
знай, вот сейчас мы остановимся у вашего посольства; мне туда заходить никак нельзя, потому что я полицейский чиновник и нам законом запрещено в посольские дома вступать, а ты войди, и как ваши послы столь просты, что своих соотечественников во всякое время принимают, то добейся, чтобы тебя
герцог сейчас принял, [В Петербурге в это время французским послом и полномочным министром находился, кажется,
герцог де-Гиш, который заступил с 10-го (22-го) августа 1853 г. барона Бюринью де-Варень, бывшего поверенного по делам.] и все ему расскажи.
— Конечно, — прибавила Мод, — если я попрошу, то мой добрый па купит мне в мужья настоящего
герцога с восьмисотлетними предками, но я больше всего горжусь тем, что мой очаровательный, волшебный па когда-то чистил сапоги на улицах Нью-Йорка. Конечно, я отлично
знаю, что найти нужного мне человека в миллион раз труднее, чем нагнуться и подобрать на дороге графа. Моего избранника придется искать по всему земному шару.
Лир видит Кента в колодках и, все не
узнавая его, возгорается гневом на тех, кто смел так оскорбить его посланного, и требует к себе
герцога и Регану.
— Э! нашел я спросить кого, точно не
знаю, что ты до седых волос в недорослях состоишь и Питера, как черт ладану, боишься… Так вот аргамак был. Каковы были кони у
герцога курляндского, и у того такого аргамака не бывало. Приставал не один раз курляндчик ко мне, подари да подари ему аргамака, а не то бери за него, сколь хочешь.
Герцог,
узнав про это, также награждает Эдмунда.
И таким образом Кент, которого никто не
узнает, хотя и король, и
герцог Корнвальский, и присутствующий Глостер должны все хорошо
знать его, буянит в виде нового слуги Лира до тех пор, пока его схватывают и набивают на него колодки.
Эдмунд, умирая,
узнает, что его противник его брат. Эдгар поднимает забрало и говорит нравоучение о том, что за зачатие незаконного сына Эдмунда отец заплатил своим зрением. После этого Эдгар рассказывает
герцогу Альбанскому свои похождения и то, что он только теперь, перед уходом на бой, открыл все отцу, и отец не выдержал и умер от волненья. Эдмунд еще не умер и спрашивает, что еще было.
— Во что ни станет, — сказал он ему, передав сущность совещания, — обернись хоть птицей и дай
знать проворнее
герцогу об этих замыслах.
Генерал-фельдмаршал сказал ей, что явился, чтобы получить от нее последнее повеление, и приказал мне созвать офицеров стражи. Они явились, и герцогиня со слезами на глазах сказала им, что они, конечно,
знают, как герцог-регент обходится с императором, с нею и ее супругом; что регент выказывает относительно ее так много злой воли, что имеет, как должно думать, намерение захватить императорский трон.
— Начинаю верить, что ты не причастна злодеяниям разбойника; а то жаль было мне славной бабенки. Зато и голова у тебя цела, да еще жди милостей от самого
герцога. Барин большой, выше его нет в России — что я говорю, в России? — в подсолнечной! барин добрый, щедрый, стоит только
знать его.
Он забыл даже о посланном
герцога; но, вспомнив и спросив,
узнал, что податель, не дожидаясь ответа, скрылся.
Этот ордер был на имя его превосходительства Андрея Ивановича Щурхова. Посланный
герцога,
узнав, будто нечаянно, что у господина тайного советника находились гоф-интендант Перокин и сенатор граф Сумин-Купшин, вручил им по такому же извещению.
На шум дворни вошел Щурхов в переднюю.
Узнав, о чем дело шло, потребовал себе калмыцкий тулуп и изъявил желание видеть обезьяну
герцога курляндского и, если можно, взять ее в плен.
— Мятежники! я их в бараний рог!.. Мужики, от которых воняет луком!.. Не всем ли нам обязаны? и какова благодарность! О, как волка ни корми, он все в лес глядит!.. Животные, созданные, чтобы пресмыкаться, хотят тоже в люди! Я их!.. Я им докажу, что водовозная кляча
герцога курляндского дороже русского… Гм! Они не
знают, с кем тягаются… не на Кульковского напали!
Домашний лазутчик кабинет-министра уж дал
знать герцогу, чрез кого следовало, о склонности Артемия Петровича, проскочившей наружу в разговорах его с Тредьяковским и Зудою.
Если б кто, как брадобрей Мидаса, зарыл свою тайну в земле и
герцогу нужно было бы ее
знать, Липман вырастил бы на этой земле тростник, и ветер, шевеля его, рассказал бы тайну.
— Теперь только, — подхватил Зуда, — извольте
узнать его, как вашего тайного друга, как того человека, который был вам столько полезен своими безыменными посланиями, под маскою астролога, под личиною нищего, через конюхов; доставил вам подлинный донос Горденки, вползал невидимкою в карету герцогскую, добрался до кабинета государыни, заставлял говорить камни: одним словом, это самый тот, которому обязаны вы победой над
герцогом и настоящим своим счастливым положением, если еще можно назвать его счастливым.
— Ах! дядюшка, дядюшка, — сказал Эйхлер тронутым голосом, ведя Липмана под руку, — после великих жертв, после неусыпных трудов, в которых я потерял здоровье и спокойствие, после утонченных и небезуспешных стараний скрыть вашу безграмотность от
герцога и государыни, которой еще ныне представил отчет, будто сочиненный и написанный вами; после всего этого вы приходите подглядывать за мною… — и, не дав отвечать дяде, продолжал: —
Знаете ли, кто был со мной?
— А?.. понимаю! Плут
знает, что у русских есть обычай класть на зубок деньги. Твоя шутка стоит награды. Хорошо; даю слово быть к тебе, и сама назначу для этого день.
Герцог, вы не забудете мне об этом напомнить?
Невесту, которая все продолжала держать себя в строгом чине, подвел к алтарю сам
герцог и оставался первым гостем на пире, где присутствовала вся
знать столицы, но присутствовала также незримо и Немезида…
Особенно он рекомендовал это для Пика, про которого он каким-то удивительным образом
узнал его историю с носом и имел слабость рассказать о ней
герцогу (
герцога все интересует в художественном мире). Правда, что нос заставил его немного посмеяться, но зато самый характер доброго Пика очень расположил
герцога в его пользу. При этом Фебуфис присовокуплял, что для него самого приезд Пика был бы очень большим счастием, «потому что как ему ни хорошо на чужбине, но есть минуты…»
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он
узнал из разговора солдат, стоял маршал,
герцог Экмюльский.
— Неужто?.. Впрочем, я до вещей внутреннего управления не касаюсь… на это у нас есть господин Шер. Правда, что у него в ведомстве все идет черт
знает как, но зато по вдохновению… У нас это любят. Впрочем, если это неудобно, то вы сами можете говорить об этом с
герцогом… вам завтра надо ему представиться и благодарить его светлость. Поцелуйте руку… Это так принято… Adieu!
Герцог вздрогнул, сказал: „Это черт
знает что за люди!“ — и на минуту закрыл рукой глаза.
— Да, это обыкновенно бывает с теми, кто не привык к характеру
герцога. Редко кто
знает, как он щедр и как он умеет награждать.
Генерал сейчас же упал и переломил себе хребет, а когда пришел на мгновение в себя и сообразил, что об этом
узнает герцог, то тотчас же тут и умер на месте преступления.
Да!
узнайте же, мои друзья, что я себе наметил место, и теперь приспело время выслать мне мои вещи, но не на мое имя, а на имя (
Герцога, так как я, как друг его, отправляюсь с ним в его страну…
«Что за дьявольщина! — подумал, провожая
герцога, Фебуфис. — Во что, в самом деле, он не вмешивается, чего он только не
знает и о чем он не говорит!.. Как его много! Как его везде чертовски много!»
— Оно состоит вот в чем: мне кажется, будто я
знаю вашего
герцога больше, чем вы.
По идее Мака выходило совсем не то: его сатана очень внушительный и практический господин, который убеждает вдохновенного правдолюбца только снизойти с высот его духовного настроения и немножко «броситься вниз», прийти от правды бега к правде
герцогов и королей, войти с ним в союз… а Христос, вы
знаете, этого не сделал.